Интервью Джонатана Прайса (Его Воробейшество) для КиноПоиска.

Несмотря на то, что Джонатан Прайс присоединился к «Игре престолов» только в пятом сезоне, он не почувствовал себя на отшибе. Актер рассказал КиноПоиску, почему он не берется за книги Джорджа Р. Р. Мартина, раскрыл секрет привлекательности сериала и пояснил, почему не считает Его Воробейшество отрицательным персонажем.

Джонатан Прайс прославился ролью в «Бразилии» Терри Гиллиама еще в середине 1980-х и с тех пор успел сыграть бондовского злодея в «Завтра не умрет никогда», аргентинского президента в «Эвите», президента уже американского в дилогии «Бросок кобры», губернатора в трилогии «Пираты Карибского моря». То есть, проще говоря, персонажи, наделенные властью, получаются у него лучше всего. Это лишний раз подтверждается и его работой в «Игре престолов», где он сыграл Его Воробейшество, лидера религиозной секты «воробьев» (на сей раз обошлось без капитана Джека). Накануне премьеры шестого сезона сериала HBO мы отправились в Лондон пообщаться с Джонатаном Прайсом с глазу на глаз и убедились, что обладатель ордена Командора Британской империи не только прекрасный актер, но и скромный, мудрый человек с необъятным интеллектом.

— У вас большой опыт работы на сцене и две премии «Тони» за плечами. Насколько это вообще разные вещи — играть в театре и на телевидении?

— Не настолько разные, как кажется со стороны. Просто когда ты на съемочной площадке, а не на сцене, ты можешь себе позволить разговаривать тише. Но по сути дела сама работа ни чем не отличается. Тот же накал страстей, то же стремление к эмоциональной глубине, силе и правде в деле рассказывания историй. При этом «Игра престолов» довольно театральна сама по себе.

— А что именно в ней театрального?

— Мне кажется, в костюмных постановках всегда много театрального. Это осознание того, что за кадром, как и вне сцены, кипит современная жизнь, а мы, наряженные, разыгрываем тут драму. Также в «Игре престолов» эксплуатируются вполне шекспировские темы: предательство, смерть и прочие приятные сентенции классических трагедий. Я убежден, что главными источниками вдохновения Джорджу Мартину служили Шекспир и разные исторические междоусобицы середины прошлого тысячелетия, в частности Война Алой и Белой розы.

— Почему, как вам кажется, аудитории так нравится этот сериал?

— Наверное, из-за универсальности проекта. С одной стороны, просмотр «Игры престолов» очень похож на чтение книги. Там есть главы в каждом эпизоде, много камерных, умно написанных диалоговых сцен. Но, с другой стороны, это самое настоящее масштабное, эпичное кино. Это одновременно и историческая костюмная драма с дворцовыми интригами, и яркое фэнтези, населенное ходячими мертвецами и драконами. Здесь есть романтика и брутальность, есть люди разных этносов, возрастов, вероисповеданий, каждый персонаж — многомерный и причудливый. В этом винегрете любой найдет что-то интересное для себя, потому что его создатели с каждым из нас разговаривают на знакомом языке. Дэн Вайс и Дэвид Бениофф не только умные и увлеченные, но они также, что немаловажно, не держат зрителей за дураков. Знаете, что еще меня поразило? Я присоединился к сериалу только в пятом сезоне, когда, казалось бы, все уже должно быть на мази, и этот состав должен нестись на всех парах по накатанным рельсам. Но нет, ни один человек на площадке не вел себя так, будто они работают по инерции, на отвали. Не было никакого коллективного цинизма из серии «Всем и так нравится наш сериал, так что можно особо не напрягаться». И это неравнодушие видно в каждом кадре.

— При этом вы вроде бы не читали книг Джорджа Мартина?

— Нет, и сериал я не смотрел до того, как начал работать над ним.

— Ну вот, вы только что разложили по полочкам, почему «Игра престолов» интересна абсолютно всем. Всем, кроме вас, получается?

— Слушайте, изначально диспозиция такая, что я старый и скучный, я не вхожу в целевую аудиторию. А у любого, даже самого универсального продукта все же есть аудитория, пусть и очень широкая. Но вообще у меня есть хорошая отговорка, почему я не читал книг. Мой персонаж появляется в самой середине истории, и я не хотел, чтобы у меня о нем создавалось заведомо предвзятое мнение. Важно было начать это путешествие с чистого листа. Поэтому я не хотел оглядываться и пытаться соответствовать. Я, конечно, посмотрел несколько серий, изучил материал, прежде чем браться за роль. И уже в ходе работы над проектом посмотрел все сезоны и пришел к выводу, что это все же потрясающее зрелище. Возможно, именно поэтому я все никак не решусь браться за книги. Боюсь разочароваться.

— Вы в этом бизнесе уже очень давно и для многих являетесь кумиром со времен «Бразилии». Как вам так долго удается сохранять интерес к тому, что вы делаете?

— Я теперь в такой ситуации, когда мне приходится тщательно выбирать проекты и не хвататься за все подряд, как бы финансово привлекательно это все ни выглядело. Во-первых, в моем возрасте на все роли здоровья не напасешься, а во-вторых, я столько разных героев переиграл за свою жизнь, что велик риск самоповторов. На «Игру престолов» я согласился с легкостью, потому что мой персонаж появляется в сюжете и все меняет в уже устоявшемся мире. Он приходит, создает секту — и давай всех наказывать за грехи и неправедные поступки. Именно тот факт, что мне предлагают роли таких важных и занимательных персонажей, и помогает мне сохранять интерес к актерству.

— Его Воробейшество любопытен еще и тем, что он все это делает довольно спокойно и рационально.

— Самые зловещие люди в мире — они как раз тихие и рассудительные. Конечно, вы сразу же вспомните образы некоторых диктаторов, брызжущих слюной и толкающих пылкие злобные речи. Но на самом деле вся грязная работа делается незаметными серыми кардиналами. Как сказал Гамлет, «можно улыбаться, улыбаться и быть подлецом». Так что чем спокойнее и доброжелательнее мой персонаж, тем больше возмущения он вызывает у зрителей. К тому же он эти свои качества использует как свое орудие в попытке урезонить высокопоставленных королевских особ. С ними никто не решался так говорить, потому что в любой другой ситуации полетели бы головы с плеч. А Его Воробейшество втерся в доверие и раскинул свою паутину, будучи вооруженным улыбкой и мудрым советом. Более того, это все им делается исключительно из лучших побуждений. Когда он возглавил эту секту, он задался целью творить добро. Ну да, этот процесс творения добра в его понимании очень спорный, но ведь он искренне верит в то, что делает. Знаете, папу Франциска избрали примерно в то же время, когда я получил эту роль. И он тогда лично и публично помогал бедным и больным, отчего у него создался образ человека из народа, защитника простых людей. Именно таким поначалу предстает Его Воробейшество. Затем, правда, мы узнаем, что его религия пропагандирует гомофобию и вообще всякого рода нетерпимость, и бороться со скверной он намерен самыми жестокими способами. Все это ужасно напоминает о том, какой подход во все времена исповедовали религиозные экстремисты. Не хочется указывать пальцем на существующие ныне организации, а то вдруг они за мной придут. Но это как раз одна из причин, почему персонаж получился таким сильным. Аналогии с тем, что сейчас происходит в мире, вполне очевидные и пугающие.

— Вообще насколько важно найти близкие вам лично черты в характере вашего персонажа? Или достаточно просто уметь хорошо притворяться?

— Без притворства, конечно, никуда. Но в персонажа надо как минимум верить. Не обязательно при этом он будет на вас похож. И уж совсем не обязательно он должен вам нравиться. Но он должен казаться вам убедительным, или вы хотя бы должны понимать, как сделать его убедительным. Да, я верю в Его Воробейшество так же, как и он верит в то, что делает. Более того, я не считаю своего персонажа отрицательным. Его очень часто называют плохим парнем, а я же убежден, что плохой не он, а все вокруг. Он, наоборот, пришел навести порядок. Чаще всего мой герой проводит карательные операции просто для того, чтобы открыть людям глаза на жизнь. Чтобы они перестали дурачиться и занялись уже делом. Вот примерно этим он и занимается весь шестой сезон — пытается изменить людей. У него есть своя правда, и он ей ревностно следует, а это не может не внушать уважения.

— Вы вообще сам религиозный человек? Близок ли вам персонаж на этом уровне?

— Я рос в семье валлийских пресвитерианцев и прилежно ходил в церковь, пока не вырос и не уехал из отчего дома. А это, как нетрудно догадаться, было очень давно. С тех пор я убежден, что институционально оформленная религия не для меня.

— В сериале полно совсем молодых, даже юных актеров, которые играют важные роли. А вы в этой компании один из самых опытных и уважаемых. Чувствуете, как они все смотрят на вас с восхищением и учатся чему-то?

— Я где-то читал, что Майкл Кейн сказал одну не очень мудрую вещь: «Никогда не прислушивайтесь к советам старых актеров». Какая глупость! Вот к Майклу и не прислушивайтесь. Я хорошо помню, что опытные актеры, с которыми я в молодости работал или за которыми просто наблюдал, научили меня многому. У них всегда на руках был дельный совет, и тогда мне было глупо не пользоваться этим и не впитывать в себя знания старшего поколения. Точно так же сейчас было бы глупо не передавать эти знания поколению младшему. Конечно, совсем не стоит им мешать и как-то их менять, подстраивать их под собственный вкус. Но если ты видишь, как юный актер испытывает трудности, то возьми и скажи что-нибудь полезное. Не знаю, где бы я был без ценных советов коллег. В моем первом голливудском фильме «Что-то страшное грядет» мне посчастливилось работать с Джейсоном Робардсом. И вот просто стоять рядом и смотреть, как он ведет себя на съемочной площадке, в кадре и вне его, было уже само по себе бесценным опытом. Он и Джеймс Гарнер для меня навсегда остались образцами того, как надо себя вести. Не обязательно в плане актерского мастерства — это-то многие могут. А уметь при этом еще и держать себя с достоинством и быть внимательным к окружающим — вот это поистине бесценно.

Источник:http://www.kinopoisk.ru/interview/